Сбрось подругу с пьедестала [= Эх, Люба, Любонька ] - Владимир Колычев

– Это навсегда, – всхлипнула она.

– Ты же не хочешь туда вернуться? – озадаченно спросил он.

– С какой это радости?..

– Почему же навсегда?

– Потому что никогда не отмыться… Я грязная и мерзкая после всего этого… Да ты и сам это знаешь… Не знаю, зачем ты пришел… И вообще, как ты узнал, что я здесь?

– Ты лучше спроси, как я узнал, что ты в притоне… Я же тебя искал. Ну, не сразу искать начал. Предки мне мозги пудрили. В Майами увезли, ну, в Америку. Они там виллу… Э-э, в общем неважно… Короче, я когда в Москву вернулся, сразу к тебе. А тебя нет. Сказали, что ты во Францию улетела, работать… А я-то знаю, на какие работы наших русских девчонок вывозят. Дай, думаю, узнаю, в какую такую Францию ты улетела. И узнал. В списках пассажиров тебя не было… В общем, понял, что ты попала. На твоих предков насел, что да как. Сказали, что ты с Леськой должна была лететь… А Леську я дома нашел. Про тебя спрашиваю, а она волком на меня смотрит. Не знаю, говорит, ничего. А я-то чувствую, что знает… Короче, друг у меня один хороший есть, у него батя в МВД большой чин. Вот он мне и помог. Его подчиненные и Леську раскололи, и на фирму вышли. Чем дальше в лес, тем больше дров… Там у них целая сеть подпольных борделей. Крупные торговые рынки обслуживают. Сначала там девчонок ломают, а потом за кордон вывозят. Нет, не во Францию. В Турцию, Эмираты… Считай, что тебе повезло. Не накрыли бы эту лавочку, ты бы сейчас дальше…

Рэм не договорил. И без того ясно, чем бы сейчас занималась Люба… Он искал ее, ради нее поставил на уши ментов… Он добился своего. Люба спасена. Но нужна ли Рэму теперь грязная шлюха?.. Конечно же, не нужна… А то, что он пришел к ней, так это всего лишь визит вежливости. И еще ему хочется предстать перед ней в образе ангела-спасителя. Чтобы затем тут же улететь на крыльях своего благородства. Сделал дело – гуляй смело. И с любой девчонкой. Сколько их в Москве, красивых и неопоганенных…

– Спасибо тебе, – совсем невесело улыбнулась Люба. На душе такая тоска, что хоть в петлю лезь.

– Да ладно. Ты же мне не чужая…

– Но и не родная…

Возникла тягостная пауза. Люба сама поставила Рэма в неловкое положение. Озадачила его. Он не хотел вслух отрицать, что держит ее за родную. Как не мог и подтвердить это… Но выход из положения он нашел. Просто-напросто свернул с темы:

– Я с врачами говорил. Сказали, что ничего серьезного. Операция прошла успешно. Гангрены не будет… Да, досталось тебе. За что тебя так?

– Стелиться не хотела… По пяткам били, чтобы товарный вид не портить… Ненавижу!!!

Люба чувствовала, что близка к истерике. И чтобы не сорваться, до боли закусила губу.

– Поверь, они свое получат… Я с ребятами говорил, ну с операми. Они сказали, что всех этих скотов к блатным сунут, ну в камеру, в тюрьме. Там их самих пользовать будут…

Люба на миг представила, что с Игорем Алексеевичем будут делать в тюрьме, и волна злорадства смыла с души самый верхний и самый тонкий слой горечи. Но это слабое и недолгое облегчение…

– А ты выздоравливай… И знай, что все плохое уже позади…

– Все позади, – горько усмехнулась она. – Все, все позади…

– Ну да ладно тебе. Я-то вот впереди… Ты вот выздоровеешь, и мы с тобой…

– Что, мы с тобой?.. Нужна я тебе такая…

– Ты мне всякая нужна…

Рэм говорил бодро, но в голосе ощущался дефицит уверенности.

– Ты думаешь, зачем я тебя искал? Понял, что ты самая лучшая… – Зато сейчас он говорил искренне и очень уверенно.

Потому что она была для него самой лучшей. Была.

– Пойми, красивых девчонок много, но все это мишура. Ты другое дело. Ты конфетка, а они всего лишь красивые фантики… Я с тобой в унисон попал…

– Попал… – эхом отозвалась Люба. – Конкретно попал… Рэм, спасибо тебе за все. Ты можешь гордиться собой, и вообще… Может, ты и в самом деле на меня запал, но я не про твою честь. Так что не мучай ни себя, ни меня…

Рэм задумчиво провел ладонью по лбу.

– Ладно, сегодня мучить не буду. Ты сегодня отдыхай – от меня и вообще… Знаешь, хандра тебе ни к лицу. Тебе развеяться надо… Слушай, а может, тебе музыку организовать…

– Радио есть – и ладно.

– Какое радио, «Маяк», что ли? «Валенки, валенки» по заявкам трудящихся?.. Я тебе музыкальный центр поставлю… И телевизор с видиком… А еще лучше с караоке… А что, сама петь будешь. Знаешь, как это тоску снимает?

– А ты знаешь?

– Я знаю, что ты без меня пропадешь… Да, если вдруг появится Леська, гони ее в три шеи. Не помню, говорил я тебе это или нет. В общем, это она тебя под фирмачей подставила. Знала она, какая Франция тебе светит…

Леська и сама могла стать жертвой Игоря Алексеевича и его компании. Но ведь ее в бордель не отправили. Дома ее Рэм нашел. Значит, она была с этой сволочью заодно… Говорила же она, что Люба поплатится за свой роман с Рэмом. Вот и подставила…

– Возможно, она в штате «Work&Travel» cостоит, – продолжал Рэм. – Легковерных девчонок ищет. И находит…

– Тогда почему ее не арестуют?

– Доказательств пока нет. А может, и вообще не будет… Леська на свободе. Напакостить она тебе уже не сможет, но держись от нее подальше… Ненавидит она тебя. Я когда с ней разговаривал, это понял…

– Из-за тебя все. Она с тобой хотела, а ты захотел со мной… Простить не может…

– А она не дура. Поняла, что у меня серьезные виды на тебя. Так оно и есть… Ну все, я пошел. Вечером жди. С музыкой…

Рэм ушел. И Люба почувствовала себя так, как будто ей перекрыли кислород… Не нравился ей этот парень. Не вдохновлял он ее на сильные чувства. Но без него так плохо…

4

Рэм выполнил свое обещание. Вечером она снова приехал к ней. Вместе с другом, который помог ему доставить в палату телевизор и музыкальный центр.

– Знакомься, это Валера, – представил его Рэм.

Не в пример ему парень был настоящим красавчиком. Загорелый блондин с аристократическими чертами лица. Стройный, подтянутый. Одет вроде бы просто, но дорого. Эксклюзивные джинсы, туфли на загляденье, часы – уж точно не дешевая штамповка. На лице улыбка, но в глазах пустота. Люба поняла, что не произвела на него впечатления. Что, впрочем, не очень ее и расстроило. Ей сейчас нужен был Рэм, а Валера – дело десятое. Да, он красавчик, с этим не поспоришь. Но Люба была далека от того, чтобы влюбляться в него. Он мог вызывать только симпатию. И то лишь потому, что был другом Рэма. И еще можно было испытывать к нему чувство благодарности, ведь это его отец со своими подчиненными вытащил ее из помойной ямы…

Жаль, что после этого никто не в силах отмыть ее от той мерзости, которая, казалось, намертво прилипла к ней. Валера знал, в каком дерьме побывала Люба. И хотя он старался быть обходительным с ней, в глазах нет-нет да проскальзывала тень отвращения… Да и Рэм больше не заводил разговора о том, что Люба самая лучшая. Может, друга стеснялся. А скорее всего, он сам уже не верит в это…